Перед полётом дирижабль «Граф Цеппелин» довольно основательно модифицировали в Ленинграде, чтобы подготовить его к работе в условиях Арктики. С дирижабля сняли часть оборудования, но зато для возможности его посадки на воду дно гондолы сделали водонепроницаемым и установили дополнительные поплавки, как на гидросамолётах. Кроме того, добавили научную аппаратуру и фотоаппараты для перспективной и вертикальной аэрофотосъёмки и установили дополнительное радионавигационное оборудование, без которого в то время в арктических условиях просто нечего было делать.
             Наконец, все работы завершились и «Граф Цеппелин» взял курс через Баренцево море к Земле Франца-Иосифа, где в бухте Тихой прибытия дирижабля уже ожидал ледокол «Малыгин» для обмена почтой — тогда это служило самым надёжным способом связи в бескрайних арктических просторах. Путь от Ленинграда до Земли Франца-Иосифа занял у дирижабля около полутора суток. В бухте Тихая он совершил посадку на воду на очень короткое время. Потом вновь поднялся и продолжил полёт по заранее обусловленному маршруту: на всякий случай советские власти и органы госбезопасности твёрдо настаивали на жёстком соблюдении заранее согласованного и проложенного маршрута.
             Позднее профессор Самойлович, говорил и писал, что почти за пять суток полёта на дирижабле «Граф Цеппелин» удалось проделать такую научную работу и добиться таких результатов, на получение которых в обычных условиях потребовалось бы проводить экспедиции на ледоколах в течение нескольких лет.
               Внизу, под дирижаблем, лежали покрытые нетающим снегом совершенно неизученные районы Арктики, и члены экспедиции непрерывно вели аэрофотосъёмку побережья, аэрологические и метеорологические наблюдения, делали замеры геомагнитных аномалий, что очень важно для навигации, изучали закономерности перемещения льдов. На карту наносились заброшенные в безлюдных просторах ранее совершенно неизвестные острова. По завершении экспедиции без каких-либо происшествий дирижабль прибыл в Берлин.
           Тогда существовало «Международное общество по исследованию Арктики». От имени этой международной организации немцы вскоре опубликовали научный отчёт о воздушной экспедиции, богато иллюстрировав его множеством фотоснимков. В стране социализма результаты исследований совместной с немцами научной экспедиции в Арктику практически не освещались ни в широкой печати, ни в научных публикациях.
            Теперь трудно неопровержимо доказать, что затеянная Эккенером экспедиция совершенно не являлась сугубо научной и не была инспирирована немецким Генеральным штабом. Однако с большой долей вероятности можно предположить, что среди прибывших в Ленинград из Берлина сорока с лишним членов экипажа дирижабля «Граф Цеппелин» наверняка находились сугубо военные специалисты и разведчики, крайне заинтересованные в получении сведений об арктических территориях СССР. Это подтверждается тем, что германский Генеральный штаб, военно-морские силы и, в частности, адмирал Карл Дёниц, в 1939 году назначенный командующим подводным флотом Германии, не преминули воспользоваться результатами немецко-советской арктической «научной» экспедиции при разработке планов военных операций на северных коммуникациях.

Дерзкая идея адмирала стала весьма актуальной, когда в Мурманск пошли конвои союзников, а перед гитлеровцами встала задача во что бы то ни стало перерезать эту артерию, снабжавшую воюющую Россию военной техникой, продовольствием и стратегическими материалами. Конвои подвергались постоянным воздушным атакам, их караулили немецкие рейдеры и… прятавшиеся на секретных арктических базах субмарины, ставившие пытавшихся уничтожить их морских охотников в тупик. Подводные лодки исчезали, и никто не мог тогда понять — куда?
                Адмиралы Дёниц и Редер полностью уверились, что секретные базы подлодок не будут обнаружены советской авиацией и моряками, а от разведки противника их должен надёжно прикрыть абвер. Строительство необходимых сооружений, — зарытых в лёд или даже в вечную мерзлоту, — осуществляло ведомство Тодта. В 1942 году Дёниц перенёс свой штаб в Париж и оттуда руководил работами в Арктике. Понятно, что одной суперсекретной базой немецкие подводники обойтись не могли, требовалось несколько таких объектов, которые в случае внезапного обнаружения и уничтожения одного или нескольких из них могли дублировать друг друга. Строители доставлялись на место работ на подводных лодках, как и необходимые для обустройства объектов материалы. А достаточный опыт стройки в снегах и льдах у немцев уже имелся — в период Первой мировой войны немецкие, итальянские и австрийские войска вели войну во льдах в Альпах, строя в ледниках тоннели, бункеры и прорубая длинные ходы-галереи.
                      Обнаружение таких секретных баз подлодок действительно являлось делом очень сложным — в Третьем рейхе умели надёжно хранить свои сокровенные тайны, а в военный период советские самолёты над отдалёнными районами Арктики практически не летали. Горючее было в дефиците, всё шло для фронта и для победы, да и чего делать самолётам там, где не проходили судоходные трассы и не стояло никакого жилья?
                        Скорее всего, советские органы госбезопасности получили данные о секретных базах немецких субмарин в Арктике только после победы, при активной работе с военнопленными, которым уже стало нечего скрывать, или они выяснили всё об этом неожиданном ходе адмирала Карла Дёница из захваченных секретных трофейных документов. Однако советские спецслужбы тоже умеют хранить свои тайны, а наличие немецких баз в нашем северном тылу наносило престижу госбезопасности страшный, практически непоправимый удар: ещё бы, проморгать такое у себя под носом! Поэтому официально в существовании секретных баз не сознавалась ни та ни другая сторона.
             Что далее произошло с суперсекретной базой «Новый Берлин» № 211, ставшей ледяным тайником «чёрного ордена» СС, сведений нет. Возможно, она погибла в результате какого-либо природного катаклизма или уцелевшие нацисты, располагавшие гигантскими награбленными средствами, сумели организовать её переброску на другой материк, а потом умело замели все следы?
               Секретный «Ледяной тайник», созданный по приказу Гитлера, так и остался неразгаданной загадкой.

— У нас есть опыт строительства во льдах, — немедленно отреагировал на это сообщение Гитлер. — Во время Первой мировой в Альпах вели успешные боевые действия в тоннелях подо льдом! Земля Королевы Мод? Это очень интересно. Значительно интереснее, чем базы в южноамериканских Андах!
              В обстановке строгой секретности в Антарктику направили специальную экспедицию. По получении её научного отчёта, рейхсфюрер СС Гиммлер дал приказ начать работы по созданию тайных военных баз. Уже с конца 1937 года в Антарктику из портов рейха, Испании, Португалии и даже Испанского Марокко отправлялись корабли с экспедициями специалистов по сооружению подземных военных объектов.
               Работы проводились серьёзно и с размахом. К их проведению привлекались опытные геологи, гляциологи, гидробиологи и другие специалисты. Немецкие грузовые суда, выходившие из разных портов, в условленном месте встречались в открытом море и выстраивались в караван — конвой, как говорят военные моряки — и далее шли под охраной боевых кораблей, авиации и подводных лодок к месту назначения. Постоянно осуществлялась переброска морем значительных партий продовольствия, горючего, станков, стройматериалов.
               Вскоре приступили к созданию огромной подземной суперсекретной базы в Антарктике, получившей кодовое наименование «Новый Берлин» и номер 211, под которым она фигурировала в секретной документации. Расшифровка данных относительно базы № 211 строжайше запрещалась, и виновный мог распроститься с жизнью за вольную или невольную оплошность. До начала Второй мировой в Антарктике создали систему подземных комплексов, где находился эсэсовский гарнизон и проводились работы по подготовке новых образцов вооружений. Тайную базу «Новый Берлин», вернее, ледяной тайник Третьего рейха, скрывавшийся под номером 211, охраняли специально выделенные для этой цели подводные лодки. Их командиры имели строгий приказ торпедировать и пускать на дно любой корабль любой страны, оказавшийся на трассе немецких секретных караванов, отправлявшихся от берегов Южной Африки к берегам Земли Королевы Мод.

Как считали его генералы, это было не лучшее время для колебаний. Русские замкнули Берлин в кольцо. Через несколько часов город станет ловушкой из которой не улизнёт и мышь. А Гитлер вместо того чтобы думать о побеге неожиданно заявляет:
         — Русские находящиеся у ворот города непременно будут отброшены и уберутся восвояси!.
           Ему конечно уже никто не верит эта ночь стала ночью массового бегства основной части нацистских лидеров. Но Гитлер спокоен он прислушивается к иным голосам.
          На следующий день была предпринята последняя в этой войне контратака против советских войск, подбиравшихся к южным пригородам Берлина. Ею руководил генерал СС Феликс Штайнер. Все боеспособные части были переброшены ему на помощь. Хотя Штайнер реально существовал но где он находился в это время — никто в бункере не знал, контратака была, по существу, магической операцией. Движение войск имели место только в голове Гитлера.
           В 3 часа пополудни 22 апреля фюреру сообщили весть о прорыве русских. Это окончательно прикончило бредовый оптимизм, который поддерживал его, хотя, как мы увидим, не разрушило его слепой веры в Тёмного бога, которому oн всегда служил. Он впал в свойственную ему ярость и принял окончательное решение. Он не бежал на юг или куда-нибудь ещё. Он остался там, где был, чтобы защищать Берлин.
           Утром 29 апреля Гитлер женится на Еве Браун. Кроме того в тот же день он составляет политическое завещание в котором в частности пишет: «После шести лет войны которая несмотря на все неудачи однажды канет в историю как большинство славных и доблестных проявлений жизненных устремлений нации я не могу покинуть город который является столицей Рейха. Поскольку сил осталось слишком мало чтобы оказать дальнейшее сопротивление вражескому наступлению в этом месте и наше сопротивление постепенно ослабевает поскольку солдаты введённые в заблуждение испытывают недостаток инициативы я бы хотел оставаясь в этом городе разделить свою судьбу с теми миллионами других людей кто добровольно решил поступить таким же образом»